Снимаем мы как-то в Иране очередной выпуск программы. Жарко. Нервно. На все нужно разрешение! Даже для того, чтобы выйти на площадь и сказать “Здравствуйте, я в Иране”. И мы устали. Захотелось нам выпить. На съемках одного из сюжетов я знакомлюсь с хозяином магазина ковров. Он человек с виду лихой и абсолютно европейского склада ума.

- Слушай, я уважаю ваши исламские законы, но очень уж мужикам хочется выпить, - сообщаю я ему прямо и без кокетства.  

- Это вообще без вопросов, - отвечает он, - Говоришь любому таксисту пароль “Ливерпуль” или “Арарат”.




Водителем у нас работал инвалид - ветеран ирано-иракской войны, а гидом - человек из корпуса стражей исламской революции - толстый и хитрый. Оба они поняли сразу, чем дело пахнет. Только если последний затею нашу не одобрял, то старый вояка нет-нет, да подмигивал мне. Недвусмысленно.

Садимся мы в машину, и я сообщаю первый пароль водителю. Через пять минут останавливаемся у сдвоенного контейнера, в котором расположен магазин “Ливерпуль”. Захожу туда и жестом Вицина из фильма “Операция Ы”, показываю продавцу: неплохо было бы купить кое-чего запрещенного. Глаза у иранца сделались круглые, он начал нервничать, что-то быстро говорить. Я разобрал только слово “полиция”.



Вышли мы из контейнеров, и мой режиссер - Арутюн Джинанян - решительно так говорит: “Все, едем в Арарат”. Он парень творческий, но добрый и мягкий. Поэтому, когда мы приехали к “Арарату”, я отпустил его немного вперед, а сам на хвост сел. Ну, на всякий случай. Чтобы чего не вышло. Заходит Арутюн в Арарат, это уже просто магазин, и по-армянски спрашивает: “У вас тут об этом говорить можно?”. И продавец, не отрываясь от своих дел: “Карен, это опять к тебе”. Мы заходим во двор, Карен открывает багажник машины, достает оттуда две полутора-литровые бутылки из-под кока-колы: одна с тутовой, другая еще с какой-то самогонкой.

Мы приезжаем в гостиницу, снимаем пробы с “кока-колы”. Подмигивания водителя я понял давно, поэтому позвал и его. На фарси, конечно. Я ж в Афганистане работал когда-то. Водитель приходит, подносит палец к губам, затем к ушам, намекая: здесь все прослушивается. А потом машет - мол, наливай! Мы ему наливаем одну, он молча выпивает, наливаем вторую - аналогично. Перед тем, как выпить третью, он произносит слово, которое в печатном тексте у нас не принято употреблять, но оно обозначает “негативное отношение к мужчине нетрадиционной ориентации”. На фарси - ”куспиш”. Ветеран берет рюмку и шепотом, но очень уверенно, ни чуточку не сомневаясь, сообщает нам: “Хомейни - куспиш! Хаменеи - куспиш! Рафсанджани - тоже куспиш!” Выпивает эту рюмку и молча уходит.


А все остальное в Иране просто прекрасно. Почему вы там до сих пор не были - ума не приложу. Тем более, что у Григория Кубатьяна, который объездил около 80 стран автостопом и на велосипеде, а на мотоцикле проехал всю Африку от севера до юга континента, есть истории и не хуже.

Поехали!

Ваш Михаил Кожухов