Алексей Кортнев: "Ничто так не сближает русских людей, как совместная дегустация"
Алексей Кортнев – бессменный фронтмен группы “Несчастный случай”, отец пятерых детей и душа компании Клуба Кожухова. Мы поговорили с Алексеем о семейных традициях, любви к путешествиям, гольфе, мизантропии, и о том, какую музыку все-таки играет группа “Несчастный случай”.
Какую музыку вы слушали в детстве? И думали ли вы тогда, что станете музыкантом?
Я в детстве слушал много самых разных песен, в основном, в исполнении моих родителей, потому что они прекрасно пели. Кроме того, родительская компания – это выходцы из Академического хора Московского энергетического института, МЭИ, поэтому все известные бардовские песни я в детстве слушал в профессиональном исполнении: мои родители и их друзья пели на много голосов, с тонкими хоровыми аранжировками... Это было очень красиво и, конечно, произвело на меня большое впечатление. А второй источник будущих вдохновений заключался в том, что папа мой был значимым чиновником: в Академии Наук он занимался закупками различной вычислительной техники. Так что еще в советские времена он непрерывно ездил по Америке, Европе, в Японию... В общем, куда только не. И, естественно, он оттуда привозил много пластинок. У нас дома очень рано появились записи «Битлз» и каких-то еще рок-н-роллов. Дома было очень звучно и выразительно, и поэтому музыкой я заболел рано. Мне кажется, что именно благодаря соединению бардовской песни и рок-н-ролла получилась та музыка, которую сейчас играет «Несчастный случай».
Вы как раз предвосхитили мой следующий вопрос. К какому направлению вы себя относите?
Вы знаете, единственное более или менее толковое определение нашему стилю когда-то давным-давно дал Артемий Троицкий. Он сказал, что это кабаре-рок. И я с этим, пожалуй, соглашусь. Это именно кабаретный рок, не вполне серьезный, но в то же время способный обернуться и трагическим, и комическим. Этакий двуликий Янус.
Как вам в детстве, советскому ребенку, представлялись путешествия?
Мне очень повезло – я с родителями много путешествовал по Советскому Союзу, и это было совершенно восхитительно. Мы начали еще с тех времен, когда папа водил мотоцикл с коляской: по Украине, по Прибалтике мы ездили всей семьей. А потом у нас появился первый автомобиль, и мы на этом «Москвиче» проехали десятки тысяч километров суммарно. Мы на нем доезжали до прибалтийских республик, всю Белоруссию и Украину проехали, заезжали в Молдавию, по Золотому кольцу, в Ленинград ездили. И, конечно, ходили в байдарочные походы с палатками. Я был внутри этого всего, мне ужасно нравилось путешествовать. И по сию пору я очень легко и быстро собираюсь в дорогу, когда нужно.
Такие воспоминания ассоциируются с большой семейственностью. И посиделки с песнями под гитару тоже.
Конечно. Эти посиделки проходили и у нас дома, и в гостях у дружной профессорской компании, потому что все родительские друзья работали в разных московских вузах, но почти все преподавали математику, физику или какие-то другие запредельные науки. Кроме того, у нас была традиция ежегодных походов, потому что мои папа и мама принадлежали к поколению упорных шестидесятников, которые ходили на байдарках, в горы и обязательно с собой тащили гитару: на ней у костра играл мой папа, а наша большая компания – а у нас иногда в походах насчитывалось до 30 человек – пела невероятно красивыми голосами. Поэтому я с этой романтикой был знаком с самого раннего детства.
Эти традиции и в моей семье живут: у нас дома часто случаются такие посиделки, на которые съезжаются десятки человек, особенно на новые года. Наш рекорд – больше 60 человек одновременно.
Ого!
Да. И дети впитывают эту атмосферу с наслаждением. На праздники съезжаются семьи с детьми, поэтому нашим ребятишкам очень весело общаться в большой компании. Наши посиделки обязательно сопровождаются хоровым пением, игрой на нескольких инструментах одновременно. В общем, мы эту традицию не нарушаем. И это касается походных выездов. Правда, байдарки нам полностью заменили горные лыжи или гольф, но, тем не менее, мы до сих пор всегда собираемся большими компашками в таких выездах – происходит жизнь большой семьей, с пением, общими столами, бесконечными разговорами. Так что я надеюсь, что приверженность к такому образу жизни и моим детям тоже передастся.
Не могу не спросить. Сложно ли быть отцом пятерых детей?
Сложно быть отцом первого ребенка, может быть, еще второго. А вот дальше становится проще, потому что нарабатывается опыт общения и воспитания. Дети уже не преподносят таких сюрпризов, как это случается, когда рождается первый ребенок. Ты более или менее понимаешь, как будет происходить общение, и как эта маленькая личность будет развиваться. Поэтому сейчас я получаю удовольствие от общения с детьми, а не испытываю какие-либо трудности.
А отцом дочери после четырех мальчиков?
Наоборот, это просто прекрасно! Я очень люблю общаться с Асей (младшая дочка – прим.ред.). Ей не так давно исполнилось семь лет. Она такая женственная барышня, сильно отличается от своих братиков, но при этом достаточно собранная, спортивная, не отстает от своих братьев ни в каких занятиях. Ну, и от родителей тем более, поэтому нам с ней очень легко общаться.
Вы сказали, что байдарки вашей семье полностью заменил гольф. А почему именно он?
Когда-то любой спорт был игрой аристократов – и футбол, и воллейбол, а потом постепенно демократизировался и стал достоянием широких масс. То же самое и с гольфом происходит. И в этом, несомненно, есть элемент медитативности. Гольф требует очень большой сосредоточенности, отрешенности от каких-то сиюминутных хлопот. Потому что если ты не концентрируешься на игре, на этом путешествии по полю от лунки к лунке, то качественной игры ты показать не сможешь. Именно поэтому на поле игроки обязательно отключают телефоны и убирают их куда-нибудь подальше. Это несколько часов жизни, вырванной из привычного ритма.
Ну раз уж речь зашла про гольф. Как вам ваш дебют в роли души компании?
Вы знаете, мне очень понравилась наша компания. Она была невероятно деликатна, душевна и полна энтузиазма. Если честно, я немного боюсь пробовать во второй раз, потому что уж больно мне понравились мои спутники. И так как мы были в Шотландии, то одной из ключевых тем нашей поездки была дегустация виски. Поэтому мы в первый же день как следует надегустировались. А ничто так не сближает русских людей, как совместное выпивание крепкого качественного напитка. Поэтому мы очень быстро стали не разлей вода.
Где вам легче всего дышится?
Наверное, спокойнее всего я себя ощущаю в горах. Где-нибудь в итальянских Альпах, например, в Северном или Южном Тироле. Но самый-самый покой – это гольф. Больше всего мне нравится гольф на севере. Я начал играть в Финляндии, и поэтому низкое серое небо, прохлада, запах хвои, яркая-яркая, не выжженная солнцем, напитанная влагой зелень – эта картина мне ближе всего. И мне всегда хочется возвращаться в такие пейзажи.
Есть ли какая-то разница между путешествием для души и гастролями? Получается ли вообще на гастролях насладиться городом? Или это только работа?
Очень по-разному бывает. Бывают гастроли, когда ты не успеваешь даже из гостиничного номера высунуть носа. Прилетел, добрался до гостиницы, а тут уже обеденное время, джетлаг, и тебя страшно тянет в сон. Ты ложишься на несколько часов в гостиничную кровать, встаешь и едешь на концерт, а рано утром на следующий день улетаешь. Такое часто бывает. А таких гастролей, чтобы можно было побродить, поковыряться в носу, похлопать ушами, их бывает гораздо меньше. Если мы едем в Санкт-Петербург, Новосибирск или в Одессу, я всегда стараюсь выделить хотя бы один свободный день, потому что в этих городах у меня очень много друзей, и с ними хочется повидаться. А если это Лондон, Мюнхен или Берлин, то там тоже хочется иметь если не дни, то хотя бы свободные часы, чтобы добежать до ближайшего бирштубе, и выпить какого-нибудь вкусного мюнхенского пива.
Чуть-чуть о прошлом. Как вы начали работать с «Квартетом И»? И не становится ли рутиной проект, который затянулся на десятилетия?
Мы начали работать с «Квартетом И» очень-очень давно, лет 17-18 назад. Мы были хорошо знакомы и всегда друг другу симпатизировали – «Несчастный случай» и «Квартет И», еще молодые, мало кому известные ребята. И в какой-то момент мы начали сочинять смешные пародийные песенки, показали их ребятам из «Квартета». И те очень завелись, сказали: «Давайте сделаем эстрадную программу, где вы будете петь всякие смешные песни, а мы будем говорить смешные шутки». Мы на это с удовольствием согласились, начали сочинять. И в процессе ребята поняли, что у них получается пьеса, а не просто набор смешных конферансов и подводок к песням. Меня это очень обрадовало. Собственно, из этого начал получаться спектакль, который получил название «День радио», и в результате стал знаменитой работой. Вот так с тех пор мы и работаем.
Есть ли что-то, о чем вы жалеете? Может быть, что-то не осуществилось, что вы хотели?
Пожалуй, нереализованных мечт у меня нет. Меня как раз мучает кризис реализованности. То, что я задумывал и то, чего хотел добиться, в основном, сбылось. Но именно в такие моменты становится непонятно, куда двигаться дальше. Подобные кризисы время от времени настигают и мужчин, и женщин. И я сейчас чувствую, что приближаюсь к очередной грани. Очень надеюсь, что новый спектакль, который мы сейчас делаем, спасет меня от уныния и придаст новые силы и новый вектор развития.
И последний вопрос. Был ли в детстве какой-то литературный персонаж или герой, на которого вы бы хотели быть похожи?
Вы знаете, я вообще больше всего на свете люблю читать. Это увлечение отлично сочетается с моей мизантропией. Я с таким количеством героев познакомился в детстве, что выбрать какого-то одного для подражания мне не удалось. Несомненно был восторг от Тимура, который стоял во главе своей команды у Аркадия Гайдара. Мне тогда очень хотелось пережить такие же приключения.