Бейрут не случайно называют ближневосточным Парижем

Продолжаем рассказывать вам об интересных местах, традициях и людях в нашей совместной с «Аэроэкспресс» рубрике — «Охота к перемене мест». Сегодня речь пойдет про Ливан.

Самый невкусный для меня район мира — это Ближний Восток. Ничего, кроме жаренной на огне баранины или того, что напоминает люля-кебаб, они готовить не умеют. За исключением десертов. Почти все, что мы знаем, пришло из арабского мира и Турции, но я бы арабов только к изготовлению десертов и допускал. И это верно для всех, кроме Ливана.

Вообще мало кто знает, что в ходе одной из турецких войн Бейрут захватил мой однофамилец Кожухов и на несколько месяцев столица Ливана стала частью Российской Империи. Но, собственно, Бейрут много кто захватывал, и он входил в состав многих королевств, царств и империй. И все традиции там, конечно, перемешались.

Очень жаль, что Ливан разорвали на куски религиозные распри, а потом добила и общая ситуация на Ближнем Востоке, потому что Бейрут не случайно называют ближневосточным Парижем. Это справедливо и в отношении кулинарии. Вот уж где можно поесть от пуза и удивляться разнообразию яств, так это там. Я рискну предположить, что многие распространившиеся по Ближнему Востоку блюда, такие, как хумус, например, с большой долей вероятности были придуманы в Ливане. Там очень мало приезжих, потому что последние 30 лет войн не сделали Ливан притягательным местом для посещений. Но тем не менее какие-то люди туда приезжают. И если мечтать о том времени, когда люди научатся преодолевать расстояния еще легче, чем это делается сейчас, и в моду войдет привычка летать на ужины в разные страны, то, пожалуй, в Ливан я бы временами наведывался.

На самом деле весь арабский мир — это одна страна, одна традиция, один язык и одна кухня. Поскольку всех этих стран и не было до Второй мировой войны. Их придумали англичане и французы, поделив таким образом территории. А вот Ливан, хотя там и говорят в основном по-арабски, все-таки очень сильно отличается от всего прочего. Они сохраняют не только свою религию, но и во многом свою культуру отдельно от всего арабского мира.

Боюсь только, что в скором времени ничего не останется от рощи ливанских кедров, которые использовали для строительства кораблей еще египетские фараоны, а все попытки воспроизвести их в других климатических условиях ни к чему не привели. Но ростки ливанского кедра продают, их можно посадить дома. Я с теплотой вспоминаю, что посадил этот саженец и надеюсь, что мой кедр выживет. А если выживет, то намного переживет меня, потому что они живут 200-300 и более лет.

Дорогие читатели, вы можете оставить заявку на путешествия с известными людьми клуба Михаила Кожухова в разделе авторских путешествий!