Кавказские пленники, или приключения классиков в Минводах
Аристократам XIX века в качестве лечения от городской хандры и усталости прописывали отдых на водах. С тех пор медицина шагнула далеко вперед, а минеральные воды и сегодня творят чудеса. В преддверии нашей поездки на курорты Кавказских Минеральных Вод рассказываем о классиках, которые приезжали в этот благодатный край, чтобы поправить свое здоровье, а находили здесь вдохновение.
Как Александр Сергеевич заблудился в окрестностях Горячих Вод и придумал поэму «Кавказский пленник»
Пушкин считается первооткрывателем Кавказа в русской поэзии. Он никогда не был заграницей, не считая пребывания в Турции в составе русской армии, что описал в записках «Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года». На Кавказе же Александр Сергеевич оказался благодаря Раевским, с младшим сыном которых он подружился еще в лицейские годы в Царском Селе. Пушкин заболел тогда воспалением легких и путешествие в благодатный край минеральных вод пришлось как нельзя кстати. Александр Сергеевич даже успел выздороветь во время дороги к «Бештовым горам».
Пушкин прибыл в Горячие Воды, как тогда назывался Пятигорск. Сначала добрался до Константиногорской крепости, у подножия горы Бештау, и остановился в летних калмыцких кибитках недалеко от серных источников на отроге Машука. Даже в такой неустроенной глуши гремела полковая музыка и молодежь танцевала прямо на плоских скалистых площадках. Пушкин ездил в шотландскую колонию Каррас, поднимался на Машук, видел Провал, познакомился с дервишем из Персии, ездил в гости к чиновнику английской миссии и, конечно же, принимал лечебные ванны.Однажды Пушкин с Раевским без охраны выехали из лагеря, никого не предупредив, и до заката не вернулись обратно. Времена были неспокойные — путников могли взять в плен абреки, обитавшие вокруг русских поселений и крепостей. Такие случаи не были редкостью, за пленников потребовали бы огромный выкуп. История закончилась благополучно, а у Пушкина родился замысел поэмы «Кавказский пленник», которая при жизни поэта стала самым популярным его произведением.
Как Михаил Юрьевич в детстве страшился Провала, а потом набрался смелости и спустился туда одним из первых
Лермонтов погиб в Пятигорске — на фоне этого факта, пожалуй, меркнет множество других историй, которые связывают поэта с городом. Впервые на Кавказ маленького Мишу привезла бабушка, чтобы поправить его слабое здоровье. Он поднимался высоко в горы, карабкался по крутым откосам скал и даже побывал на праздновании байрама в мирном ауле. Самобытный край произвел на будущего поэта неизгладимое впечатление. Местная природа, быт и люди вдохновили его на творчество. По кавказским мотивам Лермонтов писал не только стихи, но и картины.
«Герой нашего времени» — роман, действие которого разворачивается на фоне кавказских пейзажей. В описании «водяного общества» без труда угадываются нравы местного и столичного дворянства, в описываемых пейзажах — окрестности Пятигорска и Кисловодска. Вот так Лермонтов описывает природный колодец на южном склоне горы Машук: «Вечером многочисленное общество отправлялось пешком к провалу. По мнению здешних ученых, этот провал не что иное, как угасший кратер; он находится на отлогости Машука, в версте от города. К нему ведет узкая тропинка между кустарников и скал...»
В детстве Провал страшил Лермонтова: он верил в легенду, будто там обитает огромный змей. Архитекторы братья Бернардацци, те самые, которые создали симпатичный городок на месте Горячеводского поселения, соорудили в Провале спускной механизм. Говорят, что Лермонтов был одним из первых смельчаков, отважившихся спуститься в воронку. Никакого змея он там, конечно же, не обнаружил, зато принял минеральную ванну. Лермонтов поднялся обратно, а потом еще долго зазывал молодежь устраивать танцы над Провалом, когда тот застилали помостом. Барышни даже боялись ступить на импровизированную сцену, но, глядя на Лермонтова, набирались смелости и веселились от души.
Как Лев Николаевич приехал в Пятигорск на лечение и неожиданно для себя начал писать свою первую повесть
В станице Старогладковской в Чечне стояла артиллерийская батарея, где Лев Толстой служил сначала добровольцем, а затем юнкером. В 1852 он прибыл в Пятигорск для лечения ревматизма. Вставал в четыре утра и шел пить воду, затем принимал ванну и возвращался к себе, пил чай и разговаривал с офицерами, затем садился писать и работал до обеда. «Пятигорск — тоже немножко Тула, только кавказская, — с иронией писал он своему брату. — Театр, собрание, всякий год бывают свадьбы, дуэли... Ну, одним словом, чисто парижская жисть».
В отличие от прочих обитателей вод, Толстой чуждался отдыхающих. Развлечения Пятигорска не произвели на него никакого впечатления. Он искал покоя и уединения, и неожиданно увлекся новым для себя делом. Еще по дороге на Кавказ он начал сочинять автобиографическую повесть «Детство». Его не отвлекали более ни охота, ни военные дела, ни офицерские кутежи. Первая повесть была опубликована в журнале «Современник» и получила одобрительные отзывы. Следующим летом Толстой вернулся в Пятигорск уже признанным писателем и поселился в том же домике. На водах он продолжил работу над очерками о Кавказе.
Как Антон Павлович считал курорты «ужасной дрянью», а после отдыха в Кисловодске изменил свое мнение
Чехов всегда относился к курортам довольно предвзято: о красотах Кавказа отзывался с восторгом, а вот курорты считал «ужасной дрянью» и долго откладывал поездку в Кисловодск. Уже о планируемой поездке писал с иронией: «В июне или июле поеду в Кисловодск, где открою лавочку и буду лечить дам и девиц. Чувствую медицинский зуд. Опротивела литература». В другом письме сообщал кратко: «Поеду на Кавказ, где буду шарлатанить».
Кисловодск понравился писателю необычайно. Едва сойдя с перрона он увидел великолепное здание Курзала, а потом аллею, Нарзанную галерею, знаменитый парк и Красные камни. За неделю, проведенную в Кисловодске, он успел подсмотреть среди курортной публики сюжет для будущего рассказа «Дама с собачкой». В Кисловодске Чехов заново перечитал «Героя нашего времени» и проехал по упоминаемым в романе местам. Еще писателю очень понравилась легенда о происхождении Машука и Бештау. Он хотел использовать ее в одном из своих произведений, но вероятнее всего история так и осталась в черновиках.
Зато точно известно, что Чехову удалось хорошо отдохнуть на водах, о чем он сам рассказывал потом так: «Здесь встретил знакомых, таких же праздных, как я. Ходил два раза в день на музыку, ел шашлыки, купался в нарзане, ездил на охоту. В начале сентября погода стала портиться и я почел за благо удрать». О ваннах отзывался с восторгом: «Нарзан — это удивительная штука!»
Как Федор Иванович подыграл шарманщику в Кисловодском парке и сорвал овации
Недалеко от Курзала, который знаком каждому, кто приезжает в Кисловодск на поезде, есть особняк в стиле модерн. Этот дом с изящными башенками, резным балкончиком и цветными витражами называют дачей Шаляпина. Самому Федору Ивановичу этот дом никогда не принадлежал: он провел здесь всего пару месяцев, но в памяти горожан дача осталась под его именем. Летом 1917 года Шаляпин дал концерт в курзале, а вырученные средства передал на строительство санатория для раненных на войне солдат. Сами солдаты на концерт тоже были приглашены, правда, не всем слушателям хватило мест и некоторые разместились даже в оркестровой яме.
Как-то Федор Иванович подошел к шарманщику, который играл в парке. Долго его слушал, а когда захотел расплатиться, то не нашел в своем кармане ни копейки. Тогда Шаляпин захотел подарить шарманщику бриллиантовую булавку, но тот отказался от слишком дорогого подарка, сказав, что был рад доставить случайному слушателю эти минуты радости. В это время мимо проходила толпа отдыхающих, но они даже не взглянули в сторону шарманщика. Тогда Шаляпин запел сам: «Вдоль по Питерской, по Тверской-Ямской...» Стоит ли говорить, что мощный красивый бас сразу привлек внимание всех, кто его слышал и вокруг вмиг собралась толпа? В завершении певец снял картуз и прошел с ним по кругу, а собранные монеты передал шарманщику.
