В поисках Константинополя. Интервью с профессором Сергеем Ивановым
«Имя Стамбул (на других современных языках — Истанбул) есть турецкое переосмысление греческого «Ис-тан-болин», то есть «в Город». Так византийцы и называли свою столицу — Полин, то есть просто «Город». Никаких объяснений не требовалось: настоящий Город на всей земле только один».
О том, как найти в Стамбуле Константинополь, накануне нашей июньской поездки мы поговорили с доктором исторических наук, профессором, специалистом по Византии, автором бестселлера «В поисках Константинополя» Сергеем Аркадьевичем Ивановым.
Помните вашу первую поездку в Стамбул и что вас поразило больше всего? Это был частный визит или уже исследовательский, по теме Византии?
Я приехал в Стамбул сразу, как только появились свобода и первые деньги — в 1993 году. Это была поездка группы искусствоведов-византинистов, что было для меня невероятно ценно, потому что тексты-то я мог и сам читать, а вот чтобы «читать» памятники искусства, нужно иметь подготовку. Я сразу влюбился в Константинополь, начал про него читать, с 2000 года стал вести в МГУ семинар со студентами и возить их в учебные поездки в Стамбул. Ну, а когда увидел, что ни на одном языке не существует книги, которую я мог бы рекомендовать студентам прочесть — решил сам такую написать.
Конечно, до этого я прочел все, что было написано не только самими византийцами о своем городе, но и учеными, писавшими о топографии Константинополя на девяти языках. Я и сам занимался ею как научной проблемой и публиковал статьи в академических изданиях.
Сколько изданий выдержала ваша книга «В поисках Константинополя. Путеводитель по византийскому Стамбулу»?
Книга издавалась по-русски в 2011, 2016 и 2019 годах, по-болгарски в 2015, по-турецки в 2021, по-английски в 2022 и по-сербски в 2023 годах.
Можно ли ее буквально использовать как путеводитель, или каково ее предназначение?
Да, это самый обычный путеводитель, но только по византийским памятникам. Я как бы прохожу сквозь турецкий Стамбул.
Интересно, что привносит, дает вам как автору в процессе написания книги живое впечатление и наблюдение города?
Многое, о чем я читал в источниках, я понял про Константинополь, только оказавшись в Стамбуле. Например, хронист Михаил Пселл со вкусом и в больших подробностях рассказывает, как мятежник стоял с войском перед стенами Города, а император сидел на балконе дворца и смотрел на него. Я все не мог понять, как это было возможно. А приехав на это место, увидел, что в той единственной точке, где Влахернский дворец соединялся с Ираклиевой стеной, был балкон, с которого вполне можно было обозревать окрестности.
Завоеванный османами в 1453-м году, христианский Константинополь, тысячелетие бывший центром православия, становится столицей новой империи. В культурном, религиозном, языковом и бытовом отношении не имеющей с Константинополем более ничего общего. Известно ли, как скоро город стало не узнать? И какие главные трансформации с ним происходили?
Чтобы ответить на этот вопрос, надо написать не одну монографию. В завоеванном турками Константинополе почти не осталось населения, но и турки тогда не были городскими жителями, поэтому султан Мехмет Завоеватель стал завозить в Город греков из оккупированных им византийских земель. В результате, греки составляли большинство населения города в течение многих веков. Греки (они звались фанариоты, по названию своего квартала) были торговой и культурной элитой османской столицы.
Османская империя предоставляла льготы принявшим ислам, но совершенно не навязывала его силой, поэтому вплоть до 1923 года греки составляли около четверти населения Стамбула. Да и сам Город назывался официально Константинополем вплоть до 1930 года, когда почта получила приказ возвращать отправителям письма с упоминанием Константинополя на конверте. Резиновый штамп гласил «адресат неизвестен». Погромы 1955 года привели к массовому бегству греков, так что теперь их в Стамбуле не более 5 тысяч — все вокруг Вселенского Патриархата, который по-прежнему находится на своем месте, в квартале Фанар.
Как обошлись турки с христианскими религиозными постройками после захвата Константинополя? Первое, что приходит в голову — это превращение в мечеть собора Святой Софии. Предположим, снести храм и с нуля построить мечеть — дело дорогое и трудозатратное, но даже мозаики внутри не уничтожали совсем, а закрывали. Почему так? И что происходило с другими храмами и византийскими памятниками?
Захватив Город, османы обратили в мечети сотни православных храмов, но оставили своим новым христианским подданным их церкви в тех районах, где греческое население преобладало. Со временем число таких храмов неуклонно уменьшалось, но даже и те, которые сохранили свою принадлежность, ветшали и заменялись новыми, грубыми постройками, каких и сейчас в Стамбуле несколько десятков.
Начиная с XVII века (а не сразу в 1453 году, как принято думать), турки стали сбивать либо забеливать известкой христианские изображения в храмах, превращенных в мечети. В последнем случае их можно воскресить, что и сделано в Святой Софии, а также в мечетях Карийе-Джами (бывшей церкви Хора) или Фетийе-Джами (бывшей Паммакаристос).
В некоторых мечетях мозаики раскрыты частично, и их можно увидеть лишь украдкой, сразу перед или сразу после намаза, как в Килисе-Джами. Про многие мечети мы просто знаем, что под слоем штукатурки кроются византийские росписи, но видеть их нельзя. Существуют лишь две византийские церковные постройки, которые никогда не были мечетями: это Святая Ирина, служившая арсеналом корпуса янычар, и Мухлиотиса, подаренная Мехметом Завоевателем своему любимому греку-архитектору.
Интересно, есть ли в истории другие похожие, равнозначные примеры такого слияния, поглощения?
Никто не удивляется тому, что несколько латиноамериканских государств стоят на руинах древних империй, уничтоженных испанскими конкистадорами, но скажем Мексика не пытается стыдливо этого замалчивать — увы, в сегодняшней Турции отношение к византийскому прошлому куда более сложное.
Может ли вообще такая «Атлантида» утонуть бесследно?
В принципе, бывают и такие исторические «Атлантиды», которые-таки утонули без следа. По счастью, Константинополь так и шевелится под тяжестью османских наслоений: каждый год открывают что-то новое, что много веков было погребено под землей. Хотя конечно 90-100 памятников на гигантский Стамбул — это капля в море. Без посторонней помощи турист может отыскать едва ли половину из них, тем более что официальный туристический сектор не очень поощряет подобное любопытство.
Могли бы вы поделиться несколькими такими местами, которые обыватель, даже интересующийся Византией, скорее всего упустит в Стамбуле?
Самостоятельно турист ни за что не найдет мартирий Карпа и Папила — один из древнейших христианских храмов Европы: там теперь ночной клуб, а византийская фреска в потолке — как раз над барной стойкой.
Вряд ли удастся попасть ему и в надземную цистерну монастыря Пантократора: она в частном владении, и с хозяином нужно специально договориться. Один из последних очагов сопротивления во время штурма 29 мая 1453 года — это Башня Ирины. Она всегда была закрыта для посетителей, но буквально только что ее купил какой-то магазинщик — и открыл в ней салон. Но вряд ли даже он знает, что там, где продаются платки и сувениры, сидела родственница императора, Ирина Нотара. Ее муж Лука, премьер-министр, сдался Мехмету в обмен на обещание сохранить жизнь всей семье, но его с сыновьями обезглавили, а потом поднялись наверх, стащили Ирину и увели в рабство. Интересно, что с тех пор много веков башня по-прежнему известна под ее именем.
Турист может зайти в армянский храм Сурп-Кеврок, но вряд ли самостоятельно отыщет спуск в крипту, где находятся великолепные византийские рельефы, он может посетить музей, которым теперь объявлен храм Святой Ирины, но самостоятельно не сможет попасть в атриум, откуда виден роскошный порфировый саркофаг основателя Города — Константина Великого.
