Места, куда всегда стремились революционеры и интеллигенция
Сестрорецк, Разлив, Репино и Комарово — заключительная часть нашего маршрута по кольцевой из Петербурга до Петербурга вдоль Финского залива. О питерском Баден-Бадене, узнаваемой архитектуре старинных дач, репинских средах и местах, куда всегда стремились революционеры и интеллигенция, рассказывает наш местный гид Павел Бабинцев.
Сестрорецк
В конце XIX — начале XX века Сестрорецк превратился в фешенебельный курорт с минеральными водами. Петербуржцы приезжали сюда отдохнуть как в Баден-Баден. Этакий русский, питерский Баден-Баден. С тех пор сохранилось несколько дач и пансионов, которые сейчас находятся в абсолютно разрушенном состоянии, но на них все равно интересно посмотреть. Дачи Змигородского, Кречева, Кривдиной и других сейчас законсервированы. Проблема в том, что денег на их восстановление нет, но и уничтожить их нельзя. Одни дачи просто обнесены сеткой, некоторые даже помещены под такой большой стеклянный купол. В каких то домах до сих пор продолжают жить люди, потому что в советское время это были квартирные дома. Дачи разделили на квартиры, заселили в них людей и эти квартиры и сегодня им принадлежат. Например, дача Кривдиной в разрушенном состоянии, но в одной из квартир живут люди, потому что им больше некуда съехать. У этих дач особенная архитектура в духе модерна. Обязательные атрибуты — застекленная веранда, витражное оформление окон, через которые красиво играл свет, и небольшая башенка, чтобы наблюдать за окрестностями. Смотришь на них и сразу понимаешь — это дача с Финского залива. Часто дачи строились как летние, но были и летне-зимние. Во втором случае летняя часть просто перекрывалась на зиму, а люди оставались жить в теплых помещениях. Дачи под Петербургом — настоящий культурный пласт, которые требуют отдельной интересной экскурсии.
Ленин в Разливе
Когда Ленин возвращается из Германии, первая его остановка на российской территории — Белоостров. Это здесь же, недалеко от Сестрорецка. Ленин выходит из опломбированного вагона, его встречают рабочие, аплодируют. Ленин обескуражен, не знает, что с этим делать. Он приезжает в Петербург, выступает на броневике. Спустя еще несколько достаточно резких деклараций выдается постановление на его арест. Он уезжает обратно в сторону Финляндии вместе с Зиновьевым, чтобы там скрыться.
Сразу за Сестрорецком мы попадаем на бывшую территорию княжества Финляндского. Нужно понимать, что тогда это было автономное княжество, со своей валютой и своей таможней как раз на Белоострове, но пробраться сюда было достаточно просто. Пересекаешь границу, проходишь таможню и ты уже здесь, в Финляндии, где свои законы, своя полиция, где нет и не было крепостного права, где, в принципе, нравы гораздо либеральнее и демократичнее. Поэтому сюда так стремились революционеры и интеллигенция.
До перехода границы Ленин остановился на чердаке у Емельянова, рабочего Оружейного завода Сестрорецка. Сейчас это очень приятный музей на берегу Разлива, где можно, по большому счету, посмотреть на быт рабочих, узнать, как они жили. Вокруг много таких домов, но они не являются музеями. Но оставаться близ густонаселенного курортного города Ленину опасно. Он с Зиновьевым на лодке переплывает озеро Разлив, мимикрирует под финского сенокосца и строит себе шалаш на другом берегу. В советское время Зиновьева заменили Сталиным и этот шалаш долгое время был одним из основных пунктов ленинианы, своего рода место паломничества. Теперь там тоже есть небольшой музей. Находится он в заповедной зоне Сестрорецких болот. Недавно там открыли красивую экологическую тропу.
Репино
У госпожи Вырубовой, фрейлины при дворе императрицы, была дача на берегу Финского залива, в Репино. Когда-то именно она приняла непосредственное участие в судьбе Распутина, рекомендовала и горячо способствовала его подъему при императорском дворе. Со временем ее дача пришла в запустение, и тогда ее выкупил и отреставрировал известный ресторанный холдинг. Сейчас это шикарный ресторан — «Наша дача». Зайти туда стоит только из-за истории этого места, ну и, конечно, потому, что дача стоит прямо на берегу — шаг с террасы и ты уже по щиколотку в воде.
Сам же поселок Репино когда-то назывался Куоккала, Комарово — Келломяки, Зеленогорск — Терийоки. Все это финские названия, которые исчезли после войны, в конце сороковых. Однако эта территория начала осваиваться петербуржцами еще в конце XIX века, когда построили железную дорогу. Конечно, это был пляжный отдых, дачная жизнь и цены в два-три раза ниже, чем в Петербурге. Получалось, что за ту сумму, на которую в городе можно было снять квартиру, здесь — большой дом с полным пансионом, еще бы и на карманные расходы осталось. Поэтому петербуржцы начали ездить сюда, а финны достаточно быстро подсуетились и организовали их прием. Сдавались дачи, домики и даже целые пансионы. Можно было приехать на месяц-два, а то и на весь сезон. Или самому построить дачу. Дачи строились по каталогам, исходя из тенденций того времени — начало XX века, модерн.
Илья Репин построил свою дачу в Куоккала в 1899 году. Это был центр культурной жизни всего побережья. Здесь он проводил знаменитые репинские среды. Раз в месяц, в среду, над домом поднимался флаг — это означало, что все желающие могли прийти к нему в гости. Там царили настолько либеральные нравы, что даже современному хиппи они бы показались чрезмерными. Не было слуг, ты сам снимал с себя пальто и шляпу, стучал в барабан, возвещая хозяев о своем приходе, и проходил в дом. В центре столовой стоял шикарнейший, знаменитейший репинский, большой круглый стол. Стол крутился вокруг своей оси, под столешницей были ящички для приборов. Менять тарелки, менять приборы каждый должен был сам. Если кто-то нарушал традицию и помогал другому, то за этим следовало наказание. Даже если дама случайно уронила перчатку, а кавалер ее чисто механически поднял. Провинившемуся надлежало подняться на трибуну, прочитать стихи или некий экспромт, как-то творчески выступить в качестве такого шуточного наказания за проявленную галантность.
Илья Ефимович жил, работал и отдыхал на даче все свое время. Сейчас это прекрасный музей-усадьба «Пенаты». Но стоит сказать, что это уже не та дача, в которой он жил, потому что с этой территорией начинают происходить постоянные пертурбации.
Русско-финско-советско-русские пертурбации
С начала XIX века княжество Финляндское было частью России, но после Октябрьского переворота, к удивлению местных жителей, без каких-либо анонсов в газетах Финляндия получает автономию. Тут же перекрываются границы и многие петербуржцы остаются по ту сторону, в Финляндии. Им сложно вернуться — у них нет паспортов, их ценности в Петрограде. Судьба Ильи Ефимовича Репина сложилась таким образом, что он остается в Финляндии. Знаменитый архитектор Барановский, который строил магазины Елисеевых в Москве и Санкт-Петербурге остался в Финляндии таким же образом. Здесь же он и похоронен.
До Зимней войны эти территории принадлежат совсем другому государству. Потом мы отвоевываем Карельский перешеек и он опять принадлежит нам, уже СССР. Год спустя начинается Великая Отечественная войны и финны снова выдвигаются к этим границам, встают практически по реке Сестре. Сестрорецкий рубеж проходит как раз через Сестрорецк, вся территория на это время снова становится Финляндией. После войны мы забираем эту землю обратно. Конечно, такие события привели к тому, что здесь мало что сохранилось. В частности, сгорела дача Репина. Сейчас это идентичная и полностью восстановленная, но все-таки не та дача.
Комарово
На недельку до второго я уеду в Комарово, пел Игорь Скляр. Дачи в Комарово у него не было, но была дача в Рощино. Около Комарово же находился Дом отдыха Союза театральных деятелей. Поэтому вся гильдия актеров, к которой также принадлежал игорь Скляр, ездила туда на летние или зимние каникулы. В принципе, Комарово — это такой интеллигентный анклав побережья, в котором традиционно располагаются Дома отдыха кинематографистов, писателей, театральных деятелей, журналистов. В какой-то момент академикам-физикам были выданы участки в Комарово, поэтому там образовался еще и небольшой анклав академиков.
У Анны Ахматовой тоже была дача в Комарово. Сначала она жила в Доме отдыха писателей, а уже под конец жизни ей выделили домик от Союза писателей. Домик она называла «будка». Под именем «будка Ахматовой» этот домик и вошел в историю через ее дневники. Дом существует до сих пор, к нему можно подойти, прикоснуться к стенам, которые помнят Анну Андреевну. Чуть дальше находится Комаровский некрополь, где Анна Андреевна и похоронена. Рядом с ней похоронен академик Лихачев, музыкант Сергей Курехин и много других видных деятелей культуры и науки СССР.
Комарово — это тоже про дачи. Здесь жил упомянутый выше архитектор Барановский. У него была шикарнейшая вилла, построенная в стиле модерн. Вилла называлась «Арфа», потому что когда со стороны залива дул ветер, вилла начинала звучать, благодаря деревянным лопастям, которые, с одной стороны были декоративным элементом, а с другой — естественным музыкальным инструментом. Барановский там жил, Барановский остался в Финляндии. Место захоронения его неизвестно, в Комаровском некрополе стоит его кенотаф. От виллы «Арфа» осталась только небольшая балюстрада, к сожалению, сгорела и она. Сейчас участок, где стояла его вилла, отдан Театру Бориса Эйфмана. Говорят, что виллу планируют восстановить по сохранившимся чертежам. Стоимость восстановления небольшая — около 100 миллионов рублей.
Еще одна шикарнейшая вилла — Рено. Это был пансионат с большим парком, принадлежащий семье Рено, кстати, родственника известного владельца автоконцерна Рено. Но и эта вилла тоже была разрушена, пришла в упадок и сейчас на ее месте, на месте парка, где стояла вилла, проходит прекраснейшая эко-тропа через сосновый лес. Там можно посмотреть на гигантские муравейники. И вообще есть на что посмотреть. Это своего рода руины: рукотворные каскады и пруды, остатки фундамента, фонтанов... Все это захвачено лесом, такие прямо корабельные сосны растут из этих руин. Выглядит впечатляюще.
Знаете, что впечатляет еще?
То, что все это побережье Финского залива, вдоль которого мы проехали, многие тысячи лет назад было Литориновым морем. Оно было так велико, что некогда состыковалось с Ладожским озером. А потом изменился климат, стали отходить ледники. Ледники потянули за собой гранитные валуны, весь Карельский перешеек теперь будто усыпан этими огромными валунами. Море как будто прижалось, уступив место берегу. Получается, что это все построено на бывшем дне этого Литоринового моря. Ну, разве не впечатляет?
