Исторический рецепт — возрожденная Коломна, в которую хочется возвращаться
Наталья Никитина — основательница всех известных в Коломне музеев: Музея пастилы, калача, арт-резиденции «Коммуналка», музея-лаборатории «Шелковая фабрика» и международного фестиваля «Антоновские яблоки». У Натальи буквально есть ключи от всех важных мест в городе, и в путешествии Клуба по Коломне с 26 по 28 января она будет нашим проводником в историческое, литературное и гастрономическое прошлое древнего города. Мы поговорили с ней о том, как ей удалось сделать Коломну местом притяжения путешественников не только из России, но и со всего мира.
Правильнее все-таки сказать, что мы не работаем здесь, а живем. И все, что мы делаем в Коломне — это для своего удовольствия. Для красоты, чтобы жить в красивом месте, где можно погулять, где есть река, красивые дома. Всегда мечтала об этом и все наши усилия на это и направлены.
Я училась в коломенском первом областном музыкальном училище. Ездила на электричке из Воскресенска в Коломну. Конечно, в то время она была другая. Я запомнила старую часть города тогда только благодаря тому, что спортивный зал нашего училища располагался в одном из храмов коломенского кремля.
Возможно это прозвучит банально, но здесь есть какая-то магическая сила — сюда хочется возвращаться. И для того, чтобы это сохранить, мы пытаемся вернуть жизнь, которая была здесь. Если мы берем какой-то объект, адрес, дом — мы не несем туда какую-то новую функцию, а на основе исследований возвращаем то, что было когда-то.
И вот мы идем по городу, который сами для себя сочинили и нарисовали, и он потихонечку проявляется. У нас уже почти все есть. Есть свое литературное кафе, музеи, есть производство, арт-резиденция, свой информационный центр. Все, чтобы было удобно здесь жить, гулять, все как мы любим. Красиво, с историей, романтично. Так, чтобы хотелось вернуться.
О возвращении знания и умения делать как прежде
Мы когда пытались сделать оригинальный коломенский калач, много чего не получалось. Был рецепт, написано сколько чего, какая мука, но этого мало — перечисления ингредиентов — для того, чтобы это сделать. Нужны знания, которые нельзя описать в рецепте. Какие-то очень простые вещи, но дойти до которых можно только опытным путем. И только так вернуть эти технологии. Калачную открывали — калач был не калач. Все, конечно, улыбались, немного отводили в сторону глаза, мол, ну что вы хотите, исторический рецепт.
И только спустя несколько месяцев, с современными профессионалами — людьми, которые одержимы хлебопечением, — мы смогли сделать тот калач, который сейчас есть в музее. Когда наши же гости в сетях начали размещать фотографии с подписью «В Коломне организовали очередь за хлебом», вот тогда мы поняли, что он пришел к нам, он вернулся. Этот калач. Спустя примерно 80 лет.
Похожий путь мы прошли и с коломенской пастилой. Поднимали архивы, записи, книги… В них все написано. Год 1754-й — пастила из брусниц, 1796-й — пастила сахарная, 1852-й — пастила белопенная. Для всех этих продуктов вернулась технология, как это делать. Из старых книг. Какие-то рецепты нам дарили коллеги, какие-то мы сами нашли в библиотеке, и вот эти вкусы, как нематериальное наследие, собраны сегодня в одну коробку.
Возвращение знания и умения делать как раньше — это и есть одна из самых важных составляющих нематериального наследия. Владение технологией производства исторических продуктов. Мы не делаем просто конфеты и просто хлеб, нам это неинтересно. Наши продукты связаны с историей, с силой места, с историей России в том числе, с писателями и литературой. И прежде чем сделать какую-то маленькую коробку, надо понимать тему, знать весь культурологический слой вокруг. Чтобы написать три предложения и попасть в точку, надо затронуть очень много разных сфер.
В январе 2023 года было 13 лет, как мы открыли первый музей. Раньше нас никто не замечал. Жили мы себе в этом доме небольшом, во флигеле городской усадьбы. Своя обстановка, семейные ужины вечерами, делали свое дело, но как будто незаметно для всех. Ведь чтобы тебя услышали даже рядом, нужно зайти из Москвы, издалека. А чтобы тебя услышали в Москве — заходить нужно из какого-нибудь Лондона. Ровно так все, кстати, и получилось. Буквально. О нас узнали на родине, благодаря нашему британскому проекту с Эндрю Джемисоном, хозяином исторического фруктового сада в английском графстве Норфолк.
Мне кажется здесь столько тем, которыми можно заниматься. И самое главное — они здесь уместны, они отсюда, они — сила этого места. И это очень важный момент, локальный — с этого самого места, на этой земле, в этих стенах делали вот именно это. Такое своеобразное ДНК Коломны, особенность, ее уникальность — она и притягивает. Я думаю, что не смогла бы в абсолютно современном городе как-то себя найти. Современный город не смог бы меня так напитывать и вдохновлять.
Никто не хотел из моей семьи перебираться в Коломну. Особенно в дом, который я купила, можно сказать, не спрашивая никого, — он был в разбитом состоянии. Четвертая степень разрушения. По мере того, как он начал преображаться, все менялось с течением времени. Мне кажется, сейчас все из моей семьи любят это место.
Я, конечно, всем объявила, что буду работать до 100 лет и дальше, но все равно вы должны как-то включиться. И помочь. Странно было бы при взрослых умных детях на какие-то ключевые задачи нанимать менеджеров. В какой-то момент они все подхватят и вместе бодро пойдут вперед. В какие-то новые проекты. На самом деле мы сейчас столько всего уже напридумывали и напроектировали, что я думаю им тоже на всю жизнь хватит, чтобы все это реализовать. И это ведет за собой такую надежду, что место будет живым, красивым, ухоженным. И той утраты и запущенности, которая царила 20-30 лет назад в старой части Коломны, ее больше никогда не будет.
